Вместе с толпой сектантов Мейр выходит из палаточного городка пророка и спускается в низину на краю пустыни. Он не уверен, что это хорошая идея. За скальным выступом, с которого пророк будет читать свою проповедь, широкая и глубокая дыра — другого слова не подобрать — уходит прямо в живую растущую пустоту под песками 
Шуримы.
Весь день сектанты сбрасывали в неё скот. Сбрасывали друг друга. Иногда — сбрасывались сами.
Судя по тому, что Мейр успел услышать, дыра в ответ только ширится, чтобы больше сектантов могли сбросить в неё больше скота и людей, чтобы дыра продолжала увеличиваться — и этот порочный круг не прервётся, пока она не вырастет достаточно для того, чтобы поглотить что-нибудь покрупнее. Например, город.
«Может, Нашраме», — бормочет Мейр. Но даже если туда провалится вся страна вместе с портами и городами, она не коснётся стен дыры.
Он уже видел её краем глаза. Она слишком огромна, чтобы существовать на самом деле. И всё же…
«Никто не знает, что тут творится», — думает Мейр, но ему хватает ума держать такие мысли при себе. Нельзя злить этих людей — хотя людьми их можно назвать лишь условно. У некоторых под кожей и в глазах змеятся лиловые светящиеся жилки, а сами они постоянно бормочут что-то об Икатии… и о некой 
Бездне.
Мейр не может вернуться домой. Он даже не уверен, что у него всё ещё есть дом. Но и бежать ему некуда, кроме как дальше на юг, где земля становится серой, а по камням ползают твари, носящие имена сказочных чудовищ.
Мейр должен бежать. Если он остановится, 
Ноксус его найдёт. А поскольку Мейр ударил старшего по званию, живым ему не уйти.
Толпа сектантов выходит на открытое пространство под скалой, напоминающее амфитеатр.
«Ты пришёл увидеть 
пророка?» — спрашивает какой-то мужчина, чья кожа омерзительно растягивается и сжимается под рваным капюшоном. Мейр видит, что и зубы у него как будто шевелятся.
«Да», — отвечает он, понимая, что без проповеди его отсюда не выпустят.
Мужчина смеётся: «Ты новенький! Чужак в этом безымянном городе… Но ты такой не один. Одни ищут пророка. Другие ищут ничто. Но исход всегда один, — собеседник указывает на собственное лицо, которое слабо светится в ночной темноте. — Не волнуйся, друг. Скоро ты сам всё поймёшь. Пророк тебе покажет».
Над самодельными факелами зловеще мерцают чёрные вечерние звёзды, которые сегодня кажутся ближе, чем обычно. Там, куда не достаёт свет, простирается пустыня. За пустыней темнеет дыра.
А что на другой стороне? Свобода. Мейру кажется, что он уже чувствует её вкус.
Шурима окружена с трёх сторон. Ноксус захватывает северное побережье, словно злокачественная опухоль, пожирая всё: от огромных городов-государств до крестьянских хозяйств на десяток душ. В древней столице давно умерший, а теперь будто бы снова живой император 
Азир готовится к неизбежной войне. А на юго-востоке… творится вот это.
Эти люди поглощают саму землю.
Должно же быть что-то по ту сторону этой дыры? Серое, безжизненное побережье на южной оконечности Икатийского полуострова — может быть, там что-то есть? Гавань контрабандистов или причал для рыбацких судов из 
Билджвотера? Мейр мог бы сесть на корабль и начать новую жизнь на Змеиных островах, а потом…
«Хватит думать!» — одёргивает его человек с изуродованными лицом. Мейр поднимает голову и видит десяток пар глаз — светящихся, нечеловеческих. Все они смотрят на него. «Ты слишком громко думаешь. Умолкни».
Сектант указывает на скальный выступ, где, будто на трибуне, стоит измождённый человек.
«Явился Мальзахар».
Пророк замотан в полотнища с небрежно нарисованными символами древней Икатии. Ноги у него босые, а руки словно окоченели в предсмертном жесте человека, тщетно пытавшегося прогнать какое-то чудовище. Лицо его скрыто длинным фиолетовым шарфом, а голова…
Мейр вдруг чувствует, как в мозг будто ввинчивается тонкое сверло. Он смотрел в лицо пророка всего долю мгновения, но успел разглядеть, как под кожей лба что-то… шевелится. Нет, даже не так. Вместо черепа у Мальзахара тонкая кожистая оболочка, под которой пульсирует что-то чудовищное. Свет внутри света. Рвущийся наружу. Голодный.
«Дети мои,» — начинает Мальзахар, но говорит он не голосом. Его слова просто вспыхивают в мыслях ноксианца — а с ними всё тот же скользкий, противоестественный не-свет из головы пророка.
Мейр понимает, что нужно срочно выбираться отсюда, но бежать он не может. Толпа сектантов слишком плотная. Его поймают и бросят в дыру раньше, чем он доберётся до той стороны.
«Сегодня ночь великого откровения».
Поздно. Слишком поздно. Мальзахар видит Мейра, каким-то образом находит его среди сотен собравшихся и прожигает взглядом, приковывая к месту. Мейр не может издать ни звука.
«Я вижу, ты новичок, — обращается к нему пророк. — Сейчас ты пробудишься».
В голове ноксианца вспыхивают образы. Огромный силуэт за спиной пророка, закрывающий ночное небо. Здания, или подобия зданий, искривлённые и перевёрнутые под бескрайним противоестественным океаном. Тысячи хищных существ, плывущие столь огромными стаями, что они создают собственные течения в толще не-воды и затмевают пятна света от не-солнца.
А ещё — имя.
Оно танцует среди обрывков мыслей. Подобно акробату балансирует на грани понимания.
«Верующие! — продолжает Мальзахар. — Я всегда говорил, что конец неизбежен. Бездна явится в этот мир и поглотит его со всеми страданиями. А вместе с миром — всех вас».
Разум Мейра разрывается. Мысли проносятся так быстро, что отследить их невозможно. Крылья. Пауки размером с волков. Силуэт, парящий над Шуримой. Противостояние. Он видит, как Ноксус захлёстывает волна невероятных существ, и Бессмертный бастион бесславно рушится, падает под их натиском. Ломается лёд. Твари вырываются на поверхность.
Он снова видит Мальзахара в тени слишком огромного силуэта... почему он столь огромен, почему она столь…
Почему «
она»?
«Жизненный опыт меняет нас, не правда ли? В Амакре у меня на глазах умерли родители. Их забрала болезнь. Однако они не исчезли. Память о них служит высшей цели: под их влиянием я стал тем, кем стал, — и сделал вас теми, кто вы есть».
Силуэт разрастается. Он нематериален, но разум Мейра готов хвататься за любую соломинку, чтобы выкарабкаться из-под душащего гнёта пророка.
«Бездна попробовала эти воспоминания на вкус. И теперь хочется ещё».
Сектанты воздевают руки, и мерцающие звёзды опускаются ещё ниже. Мейр знает, что должен держаться. «На той стороне пропасти — свобода», — пытается думать он.
Но слова ускользают из его сознания.
Перед ним, перед всеми ними, стоит Мальзахар. И больше ничего не существует.
«Бездна приняла новую форму. Обрела новую… возможность. Мне дано было узреть конец мира, где не осталось ни света, ни тьмы, и воцарилось ничто. Это было неправильно. Вот моё сегодняшнее откровение, дети мои: Бездна объявила свою волю. Она ждёт под океаном лиловой тьмы. Она жаждет… Вас, ваших воспоминаний, вашего опыта, самого вашего существования. Она хочет получить всё».
Мейр бросается бежать, но земля уходит из-под ног. Внезапно расширившаяся пропасть заглатывает всё: и палаточный городок, и сектантов, — а Мальзахар парит над ними, наблюдая, как всё летит в пульсирующее живое ничто.
«И она, — заканчивает пророк, — это получит».
Несколько сектантов зависают в воздухе. Из-под кожи у них вырываются тёмные светящиеся кораллы, а потом их засасывают подрагивающие стены дыры. Многих разрывают на части стаи причудливых светящихся рыб. Некоторые успевают закричать, прежде чем их существование прерывается, словно стёртое чьей-то рукой.
Мейр всё быстрее летит вниз, и его воспоминания угасают одно за другим, как звёзды. Ноксианское вторжение; его рука, наносящая удар старшему по званию; родные; друзья; детство; мечты. Теперь он медленно тонет в лиловом море, проплывает мимо странных опрокинутых сооружений, которые торчат из пустоты, испещрённой пятнами света с омерзительно органического неба Бездны. Здесь вот-вот зародится нечто огромное.
И пока воспоминания Мейра меркнут, это нечто как будто движется в сторону нового источника пищи, становясь сильнее по мере того, как ноксианец, сектанты, скот, палатки и всё, что упало в пропасть, исчезают с ласковых берегов реальности, перетекая в совершенно новое ужасное существование.
Человек по имени Мейр закрывает глаза и теряет себя.
Он достигает дна Бездны.
И перестаёт быть.
Примечания[]
| Сюжетные события |
Случайные рассказы: Случайные видео: Случайные комиксы: | |
|---|---|---|
| Календарные события |
Ежегодные
Прочие
| |