
«Та-ак», — вздыхает
, глядя на странный силуэт, разрастающийся перед ней, над ней и даже вокруг неё.Поле зрения перекрывают крылья чудовища — каждое в двадцать раз длинней человеческой руки — хотя возможностей озираться не так много, потому что голову Кай'Сы прижимают к стене сразу полдюжины отдельно существующих рук. Существо всё ширится, вытесняя породивший его океан кошмаров. Каждый блестящий зуб уже размером со взрослого человека — и продолжает расти. Четыре хищных глаза смотрят на Кай'Су с холодной отрешённостью. Возможно, существо голодно. На таком расстоянии сложно судить.
В человеческом облике чудище нравилось ей больше.
«Та-ак», — повторяет Кай'Са. Доспех пошевелить не получается. Он замер, будто парализованный… страхом? восхищением? Её костюм — симбионт, одно из самых примитивных существ Бездны. Может ли он вообще чувствовать страх? Так или иначе, сдвинуться с места не выйдет. Похоже, это конец — если, конечно, сейчас не произойдет нечто непредвиденное. Кай'Са лихорадочно перебирает в голове крайние меры. Может, выстрелить в стену? Выстрелить этому существу в рот? Отстрелить челюсть? Затем она вспоминает, насколько оно быстрое. Насколько громадное.
Быстрое и громадное. Лучше не бывает.
Стрельба скорее всего не поможет, зато она погибнет наверняка. Всё лучше, чем не предпринять ничего. Она может сделать этому чудищу больно.
«Вижу, моя истинная сущность тебя удручает», — говорит существо так ровно и вместе с тем так громко, что сотрясает пространство, сшибая отвратительные эклектичные постройки, из-под которых выныривают тысячи ремор Бездны. Этот голос подавляет, заставляет сжаться. Это и шёпот, и крик одновременно. Его мелодическим линиям нет конца; это ария, которую поёт не один голос, а целый миллион.
От осознания услышанного у Кай'Сы распахиваются глаза. Так вот куда делись люди.
Бездна пожрала совсем бывший город Белвет меньше, чем за час. Кай'Са опоздала, и некогда процветающий крупный порт был стёрт с лица Рунтерры. Не осталось ничего. И никого. Только гигантский светящийся кратер из обломков, слепленных в нечто неузнаваемо чуждое: замершие силуэты существ, замершие силуэты вроде-бы-людей. Как будто ребёнок лепил город из песка.
Но куда подевались люди? Вастайи? Животные и растения? Кай'Са прошла через разрушенный город ко входу в тоннель в центре обмелевшего залива, не встретив ни души. На пути попадались лишь новенькие порождения Бездны: переливающиеся всеми цветами радуги щупальца; конгломераты, которые она про себя назвала «массой кричащих туловищ». Всё это было совершенно дико. Разрушенные Бездной города были зрелищем не для слабонервных, но в них, как правило, оставалось хоть что-то.
Теперь она всё поняла. «Ты и есть город, — цедит она сквозь зубы, борясь с пульсирующей стеной звука. — Белвет… стал тобой».
«Да, — отвечает чудовище, и его (её?) крылья неспешно шевелятся. — Я родилась из сырья их жизней. Из памяти. Чувств. Историй. Я настолько же Белвет, насколько им были они, и теперь я буду зваться этим словом».
Похожее на огромного ската тело Бел'Вет ощетинивается золотыми лучами. Они почти ласково перекрывают свет пcевдосолнца Бездны и берут его в смертельное кольцо. Новая плоть вздрагивает, дыша под эфемерным потоком; вены на миг высвечиваются под кожей чудовища и уходят на глубину, как будто обладают собственным разумом. Десятки тысяч ремор вьются стаями вокруг свой императрицы, как птицы, кружащие над далёкой горой. Это по-своему прекрасно. Если бы у Бездны было божество, оно выглядело бы именно так. Отвратительно, чудовищно — но прекрасно.
Впечатлённая величиной того, что ей приходится лицезреть, Кай'Са не сразу замечает, что выросшие из стены руки не просто перестали её удерживать, а бережно опустили на твёрдую поверхность. Всё это трудно осознать.
Оно выбрало себе имя, — рассуждает Кай'Са, бездумно сбрасывая с плеча промедлившую руку. — Но это невозможно.
Порождения бездны не называют себя. Большинство, как зер'сай, названы древнешуримскими словами. И названия эти дают те, кому повезло — или не повезло, как посмотреть — выжить после встречи с монстром пустыни. У самих монстров не хватает на это мозгов. У них нет сознания. Что ещё важнее, для порождений Бездны имена не имеют ценности. Это изобретение мира живых, а Бездне оно не нужно.
Зачем же оно Бел'Вет?
«Я… буду с тобой драться, — заявляет Кай'Са, не зная, правда, как и куда нанести удар. — И я тебя убью».
«Ты не сможешь, — звучит многоголосие Бел'Вет. — Ты не способна дать мне отпор даже в простейшей форме. Другие пытались это сделать задолго до моего рождения. Каждый кандидат в герои размахивал оружием, якобы способным отразить Бездну. Она пожрала их всех. Жалкие останки, если они сохранялись, стали солью Лилового моря. В живых осталось только двое. Из двоих лишь ты полностью сохранила рассудок.
«Двоих?»
«Я говорю о тебе и твоём
».В груди у Кай'Сы что-то обрывается. Мысли бешено крутятся, подкатывает паника, но сейчас нужно сосредоточиться на происходящем. Нельзя доверять императрице, чем бы она ни была. Она — чудовище, воплощение безжалостного смертоубийства, готового охватить всю Рунтерру.
«Ты лжёшь, — цедит Кай'Са. — Этого не может быть»,
«Я не лгу, Кай'Са, — отвечает императрица. — В этом нет нужды. Триумф Бездны неизбежен, это аксиома. Она не требует лжи, полуправды, вопросов. Открой мне свой разум — и убедишься сама».
Пространство сжимается. Гигантское тело Бел'Вет сокращается и принимает более компактную и более привычную глазу форму. Она беззвучно планирует вниз и зависает над Кай'Сой. Щупальца и глаза на стебельках вновь складываются в продолговатое, членистое подобие человеческой головы. Два лица Бел'Вет обозревают Кай'Су и ремор. Затем чудовище заворачивается в крылья и вновь принимает облик высокой властной женщины.
Уменьшение в размерах выглядит гораздо противней увеличения, — думает Кай'Са. — Торжественности, с которой взгляду предстаёт исполин, больше нет; остаётся только ощущение гротескности.
«Ты жива лишь потому, что я это дозволяю, — говорит императрица теперь уже человеческим, глубоким и как будто навеки разочарованным голосом. — Как ты наверняка уже догадалась».
Кай'Се хочется возразить, но взгляд её падает на двадцатиметровую борозду в земле, оставленную её собственным телом в тот момент, когда Бел'Вет её отбросила. Удар был настолько быстрым, что Кай'Са не успела ничего понять. А потом императрица раз в двести увеличилась в размерах — быстрее, чем за минуту.
Возможно, Бел'Вет управляет колышущимися обрывками окружающей её живой преисподней — так называемого Лилового моря. Не те обстоятельства, чтобы нарываться на драку.
Кай'Са быстро просчитывает варианты, переводя взгляд туда-сюда и пытаясь понять, с чем именно придётся бороться. На человеческом лице Бел'Вет отражается любопытство. Она поджимает губы, затем начинает подражать Кай'Се.
Кай'Са понимает, что проиграла.
Как быстро работает мысль? Как быстро можно среагировать? Трудно сражаться с этой скомпонованной человеческой природой, со всей этой силой мысли. Пока самый опытный тактик составляет план сражения, разум Бел'Вет за долю секунды переберёт сотни миллионов возможностей, ведь она оперирует украденными воспоминаниями всех и вся, кто когда-либо проезжал через древний город. А ещё в её распоряжении бессчётное число жизней. В памяти этого непобедимого чудовища может всплыть любой, кто за долгие века с сотворения Рунтерры осмелился бросить ему вызов и замер в ужасе. Кай'Са и моргнуть не успеет — а сознание и чувства прежней жертвы будут препарированы и изучены со всех сторон.
«И что теперь?» — решается спросить Кай'Са.
Что такое один ответ, когда у противника их тысячи?
«Сейчас ты пойдешь за мной», — говорит императрица, разворачивается и безмолвно плывёт вперёд через заросли толстых уродливых кораллов, которые почтительно отклоняются в стороны, через хаотические нагромождения недостроенных зданий, призрачных частей тела, полусобранных полупредметов и мерцающих объектов, лишь отдалённо напоминающих людей на прогулке в саду.
«Просто прекрасно, — думает Кай'Са. — Даже по меркам Бездны это уже перебор».
«Задавай любые вопросы», — предлагает Бел'Вет, и Кай'Са за это цепляется.
«Ладно… Первый вопрос: что ты такое?» — Кай'Са следует за императрицей на безопасном расстоянии, и симбионт наконец приходит в себя, шевелится. Девушка отводит рукой дрейфующего плюшевого мишку, бьющего десятком плавников-крыльев, и едва подавляет дурноту, когда тот чуть не опрокидывается из-за своей странной анатомии. — «Что я вижу вокруг? Из какой части Бездны ты вылезла?»
«Я и есть Бездна, — отвечает Бел'Вет. — А вокруг то, во что превратимся мы все».
Звучит запутанно. «Но ты сказала, что состоишь из людей, — уточняет Кай'Са. — Из города. Ты хочешь стать городом?»
«Нет, — отвечает Бел'Вет. — Бездна существует уже много тысяч лет. Прежде чем в пустоте за гранью мира зажглись первые звезды, мы просто были. Единственные. Совершенные. Молчащие. Потом появился звук. Из шепотков соткалась реальность и поглотила нас. Она повлияла на нас. Сломала. Исказила. Как мы ни старались, мы уже не могли стать прежними. Мои предшественники, Наблюдатели, пытались вторгнуться в бытие и уничтожить его, но вместо этого оказались им запятнаны. Они возжаждали почитания и новых знаний — в мгновение ока их предали. Они совершили насилие над своей природой, изменились, но в итоге ими побрезговали. Это разожгло в них неописуемую ненависть. Они бы уничтожили весь мир, не задумываясь».
Бел'Вет подплывает к выступу над глубокой пропастью. В пятнистом свете псевдосолнца Кай'Са видит огромные дыры в её склонах.
Норы порождений Бездны. Вот кто пожирает народ
. Вот кто уничтожил Белвет. Вот по чьей милости появилась дыра, в которой сгинул палаточный городок на юго-востоке Шуримы. Всё, что поглощает Бездна, попадает сюда.«Однако… они изменились не полностью. Настоящее преображение начинается только сейчас, — продолжает императрица. — Нет, я не хочу стать одним городом. Мы станем всем, что есть вы».
Кай'Са подходит к краю выступа и ахает: взгляду открывается не город, упомянутый Бел'Вет, а бескрайнее полотно, состоящее из кораллов Бездны, принявших форму перевернутых построек в шуримском стиле. Между ними снуют реморы; по извилистым, кривым улочкам движутся тёмные тени.
Все очертания неправильны. Все линии ошибочны. Всё сделано наполовину, как будто для завершения не хватило знаний. Как будто нужно лишь…
«Нет, — говорит Кай'Са, больше для себя самой. — Бездна хочет всё стереть. Она не может существовать. Чтобы завершить начатое, тебе понадобилось бы… всё».
«Да, — соглашается Бел'Вет. — Всё. Я и есть Бездна. Я буду поглощать твой мир, пока не останется ничего. И я буду существовать, потому что ни ты, ни кто-то иной не может этому помешать».
Императрица оборачивается к Кай'Се и холодно смотрит в упор. Смысл этого довольно ясен.
«Вот что я тебе предлагаю, Дочь Бездны. Конец твоего мира — это жизнь моего. Но те, кто пришёл раньше нас — я имею в виду Наблюдателей — видят во мне угрозу. Бытиё жжёт их, и они уничтожат и тебя, и меня, и всех остальных, чтобы избавиться от боли. Если они вырвутся из своей темницы, остановить их будет невозможно. Наступит конец времён — и конец бытия».
Глядя в ложные глаза Бел'Вет, Кай'Са чувствует крепнущую злую решимость.
«Ты хочешь стереть нас с лица земли. С чего бы мне тебе помогать?»
«Помоги мне уничтожить Наблюдателей — и я пощажу смертных… на миг. На месяц. На год. Или больше. Может быть, за это время ты отыщешь оружие, способное меня убить, или героя, который сможет со мной сразиться. Ты не справишься, конечно… но можешь попытаться. Я даю тебе только один шанс. Это больше, чем дадут Наблюдатели».
Императрица переводит взгляд вниз, где постепенно вырастает её новый мир. Кай'Са приходит в бешенство:
«А что если я так не хочу? Что если я убью тебя прямо сейчас?»
«Ты не сможешь. Тебе не хватит воли, знаний и силы. Я — ваше единственная надежда на спасение».
Броня Кай'Сы оживает, отростки разогреваются — но при этом симбионта трясёт от страха. Кай'Са пытается мысленно его контролировать, но тот, очевидно, знает что-то, чего не знает она. В попытке вернуть себе контроль она всего на миг сводит взгляд с Бел'Вет и…
О нет!
Острым концом крыла императрица поддевает Кай'Су под рёбра и поднимает в воздух. Та барахтается, пускает в ход всё, что у неё есть: на императрицу сыплются заряды обжигающей лиловой энергии, по полупрозрачной коже танцуют лучи света, разрывавшие меньших тварей бездны надвое.
Но Бел'Вет остаётся невредима. Ничего не происходит.
«Дочь Бездны. Ты разыщешь Наблюдателей и убедишься в истине — или твой свет погаснет вместе со всеми остальными. Это не угроза. Это моё обещание».
Бел'Вет ослабляет хватку и подбрасывает Кай'Су в ненастоящее небо. Отражённый лиловый город светится внизу, как гнилушка; в нём копошатся чудовищные ещё не сформировавшиеся существа.
Кай'Са вылетает через одну из нор порождений Бездны в солнечный полдень, а императрица любуется миром, который так жаждет создать.
На юге Шуримы Кай'Са пробивает бархан и врезается в бок следующего, тяжело дыша. Тело кажется сжатым и смятым, как рваный резиновый мяч. Вдалеке над остовом Белвета курится дым. Знакомой жизни там не осталось; по городу снуют новые существа, создающие новый ландшафт, который будет поглощать мир, подобно опухоли.
Зрелище настолько кошмарное, что голова идёт кругом — или это кружится реальность, как бумажная вертушка?
Примечания[]
Сюжетные события |
Случайные рассказы:
Случайные видео: Случайные комиксы: | |
---|---|---|
Календарные события |
Ежегодные
Прочие
|